KYKY: С ваших точек зрения, что из себя представляет архитектурный облик Минска?

Алексей Кораблев: Город Минск считается ярким примером архитектурного советского наследия. И советского не только панельного жилья и прочих плохих ассоциаций, а в хорошем смысле. Если не брать в расчет проспект со Сталинским ампиром, который особо интереса не представляет, то архитектурно-инженерных шедевров хватает: БелЭкспо или Комаровка, например.

HTML

Андрусь Bezdar: Наберите в Google «советский авангард в архитектуре» и там много зданий в будет из Минска. Есть, например, в Тбилиси крутое здание. Но оно там одно. А в Минске много. Те же дома – «кукурузы», 15-ый корпус БТУ, большой театр. Минск – город советского модернизма, я бы так сказал. Этим наш город явно выделяется. Но, в то же время, после СССР у нас стала появляться архитектура китчевая, образца 90-ых. Они местами подпортили город. Сейчас происходят попытки исправить ситуацию с помощью постмодернизма, с помощью современных домов, ориентируясь на какие-то мировые тенденции, но с явной нехваткой бюджета. Получается некий микс: есть часть советского авангарда, есть часть постперестроечной архитектуры, и есть некоторая современная часть. Что касается цвета города он серый, монотонный, туманный, и в этом есть своеобразный кайф. Это его явно отличает от других городов.

Например, проспект Независимости полностью выполнен в сером бетоне. Атмосфера.

Алексей: Да, у нас весьма строгий город, с большим масштабом, и нечеловеческими пропорциями. Огромные широкие улицы, на которых хорошо проводить митинги, но неуютно сидеть на лавочке. Это все характерно советскому наследию, когда нужно было подчеркнуть, что страна важнее чем отдельно взятый человек. По такому же принципу иногда и после развала продолжали строить архитектуру. Например, Октябрьская площадь.

Андрусь: Дворец Республики давит своим размером. Эти тоталитарные моменты четко прослеживаются в нашей архитектуре.

HTML

Алексей: Но в этом есть код города. Характер и атмосфера Минска, отличающий его от других городов.

KYKY: Безусловно, архитектура влияет не только на внешний вид города, но и на людей, в нем живущих. Исходя из текущей социальной ситуации: что в Минске нужно сделать, что построить, чтобы город стал лучше, а минчанам жить стало в чем-то проще?

Алексей: Мне кажется, нужно просто продолжать то, что сейчас делают. Идет тенденция сделать более дружелюбный город, придать ему человеческий масштаб. Появляются различные уютные кафе, велодорожки, летние террасы, городские выставки, пешеходные улицы… Город обживает свои квадратные метры. Раньше это были пустыри-проспекты, теперь у них появляются какие-либо функции. Например, года два назад был бум кафешек, чуть ли не каждый день открывалось по несколько штук, сейчас процесс переходит из количественного в качественный, мы получаем уникальные заведения, в которые можно водить иностранцев. Это хорошо. Город адаптируется под людей.

Андрусь: Наш город был построен таким образом, что лучше всего он воспринимался, когда ты едешь по нему на машине. Идеальный город для вождения. Нет пробок, большие улицы. Так как город строился после войны, то была возможность так сделать. В Европе ее не было: средневековый город – обжился и окей. Сейчас - Развитый капитализм. Появилось много частных лавочек, магазинов, кафе и всего остального. И этот сумбур всем нравится, потому что он в масштабе человека.

HTML

Минск представлен в масштабе машины. И капитализм появился недавно. Только сейчас город обживается в масштабе человека. Человек ведь воспринимает город с небольшой высоты, на маленькой скорости. Он идет медленно, успевая заметить и воспринять все детали зданий, витрины, цветочки и ограждения. Вот сейчас Минск уходит от атмосферы советского тоталитаризма, приобретает дружелюбие и это может получиться стильно и интересно. В том, что у нас все еще впереди – в этом главная особенность нашего города.

KYKY: Вы упомянули тренды в архитектуре. Можно подробнее, что и где сейчас происходит? И какие перспективы нам это открывает?

Андрусь: Концептуализм, как одно из направлений искусства. Не только архитектурного проектирования, а, в принципе, всего искусства. Сначала был реализм, в живописи, например. Люди стремились передать окружающую действительность максимально достоверно. Потом появился фотоаппарат. Реализм перестал быть необходимостью. Художники стали рисовать абстрактно, пытались фантазировать. Архитектура во многом повторяла этот путь. Сначала был классицизм. Когда начали фантазировать в живописи, то и в архитектуре появились деконструктивизм и сложные формы.

Сейчас это все уходит, начинает перемешиваться. Живопись, как направление, уже не сильно интересна. Сейчас актуальнее, например, перфомансы. Какие-нибудь новые вещи, совмещающие в себе множество направлений. Концептуализм – выражает эти идеи. В архитектуре в том числе: здание не является просто функциональным объектом, оно пытается сказать о себе, высказать свою идею. Здание – это искусство. Оно большое, его видно отовсюду, им можно много чего сказать. И именно концептуализм делает это лучше всего.

Например: строим большой куб без окон - Он начинает давить. Но если мы подвесим его в воздухе, под ним можно организовать парк. Получаем концептуальный жест. Такие тенденции сейчас прослеживаются во всем мире. Но у нас они пока отсутствуют. Нет в Минске концептуальных зданий. Даже в советской архитектуре их было больше, чем в нынешней. Но мы развивающаяся страна – все впереди, я думаю.

HTML

Алексей: Мы развивающаяся страна, нам надо быстро все осваивать. И порой проекты штампуются быстрее, чем надо. Архитекторы пренебрегают продуманностью. Возьмем Европу, которая вся уже застроена, там над каждым новым зданием проводится огромная мыслительная работа: какое оно должно быть, что оно должно в себе нести. Проводятся тендеры, имеет место быть большая конкуренция.

Андрусь: А у нас, в принципе, никто не думает о концептуализме, почему-то. А кроме концептуализма есть еще и параметризм. С развитием информационных технологий в мире, появились более сложные формы зданий. Такие строения, которые нельзя нарисовать карандашом в двух проекциях. У них очень сложная форма, ее невозможно представить без компьютера.

Компьютер позволяет программировать, 3D опалубка позволяет заливать из бетона эти формы. Запрограммированная модель идет к производителям, они делают по ней опалубку и заливают эти сложные скульптурные формы. Так появляются здания, принадлежащие новому направлению. И оно явно будет дальше развиваться. Такого тоже в Беларуси нет. Не знаю, будет ли. В мире это достаточно распространенная штука. Заха Хадид, известная архитектор, которая недавно умерла, имела огромное бюро и они строили такие здания по всему миру.

И бионических зданий у нас тоже нет. Это еще один характерный мировой тренд, когда здание перенимает некоторые способности живого организма: двигающееся здание, состоящие из сегментов, будто это скелет.

Такое антропоморфное строение. Во всем мире это идет как тренд. Если специалисты видят такие штуки, говорят: «О-о! Вот это по-настоящему современно!» У нас современное – это просто стекло до пола. Наша индустрия пока не развита.

KYKY: Почему не развита? Что ей мешает, на ваш взгляд?

Андрусь: Потому что, в основном, в конкурсах побеждают большие проектные институты. Часто они выигрывают из-за имен архитекторов, которые когда-то были мэтрами в архитектуре. Но ученики советской школы, как мне кажется, недостаточно пристально следят за мировыми тенденциями.

HTML

Еще одна причина: нежелание вкладываться в эстетику. Кроме концептуализма, все перечисленные направления очень дорогие. Когда идет презентация нового проекта застройщику, первый вопрос, который он задает – сколько квадратных метров удалось запроектировать? Как правило им все равно на внешний вид и функциональность. Экономическая составляющая в архитектуре очень велика.

И третья причина, почему нет крутой архитектуры – это бюрократичность. Процесс согласования ориентирован совершенно не в ту сторону. Сейчас смотрят не на эстетическую составляющую, а на наличие перпендикулярности во врезке к существующей канализации и прочих мелочей. Почему появился Dana Mall? Потому что его никто не запретил.

Сейчас смотрят не на эстетическую составляющую, а на наличие перпендикулярности во врезке к существующей канализации и прочих мелочей. Почему появился Dana Mall? Потому что его никто не запретил.

Как по мне, так абсолютно слабый проект, и таких проектов у нас много – абсолютно плохих, некачественных, неграмотных. ТЦ Европа – ужасный торговый центр. Но их строят, потому что их никто не запретил. А могли бы запретить.

KYKY: Предположим, у вас есть возможность сотворить с Минском все что угодно, любое безумие. У вас есть неограниченные финансовые возможности и так далее. Но необходимо превратить Минск в такой идеальный город. Решить все его проблемы. Что бы вы делали? С чего бы начали?

Андрусь: Много работы… С чего бы начать? Наш город очень плотный. Плотнее, чем Москва, по плотности населения на квадратный метр, я имею в виду. Гораздо плотнее, чем Варшава. И, тем не менее, значительную часть Минска занимают промышленные здания, так как Минск в Советском Союзе все-таки был промышленным городом. Если сейчас подняться на крышу и посмотреть по сторонам, то видно: пром, пром, пром, пром… И из этого огромного количества зданий половина просто пустует. Как «Горизонт». Они вообще ничем не заняты. Им не дают стихийно развиваться.

HTML

Если бы аренда была бесплатной, то их бы быстро стихийно заселили какие-нибудь творческие личности. Со временем место само бы определило функцию, и начало развиваться совершенно естественным образом. Так решается вопрос в Европе – художников и неформалов не выгоняют с заброшенных зданий. У нас это не только запрещено. У нас слово лофт это дорого. Пусть туалета нет, и из окон свищет, но коль в европе в таких местах сейчас богемность, то и у нас пусть платят.

Вот. Так что, первым делом, я бы исправил ситуацию с промышленными зданиями. Заодно решив и жилищный вопрос: реконструировав часть промов под жилье. Все что сейчас строится в плане жилья, почему-то давит низкими потолками и маленькими окнами. По крайней мере, в большинстве случаев. Непонятная архитектура, неопрятные подъезды. В проме, где высота потолка четыре, а то и шесть метров, квартиру можно разбить на два уровня.

В проме, как правило, отличное фасадное остекление. Из этого реально можно сделать очень крутое и очень качественное жилье. Тогда и ценообразование будет понятно. У тебя окна от пола до потолка, тогда и цена 2000 долларов за квадратный метр.

Обычный дом с окном 150 на 150? Стоимость 700 долларов. Ситуация уравновесилась бы. Богатые перебрались бы в центр, жилье на окраине стало бы дешевле и доступнее. Решился бы жилищный вопрос для многих.

Второй момент: нужно строить не просто кварталы, а совмещенные. И жилые, и общественные, одновременно. Чтобы люди не ездили из спальных районов в центр, а потом возвращались назад. Когда вся Каменная горка уезжает, то в метро не протолкнуться. Можно запросто и в поезд не попасть. Весь район едет на работу.

В самой Каменной горке не так много мест, куда можно устроиться. Но если отдать первые этажи под офисы, построить поблизости общественные здания, все это правильно миксовать, то не будет этих районов, из которых с утра все уезжают, и там остаются только дедушки, бабушки и гопники.

Алексей: Перестраивая город нужно предельно аккуратно относиться к наследию. А то какая-то мода сейчас пошла – сносить здания прошлого века. Московский вокзал – ужасная трагедия, здание музея ВОВ, БелЭкспо… Это кошмар, на самом деле.

Надеюсь, что застой в стране продержится подольше, чтобы оставшиеся здания преодолели необходимые возрастные рубежи и их занесли в список ЮНЕСКО какой-нибудь. Потому что их не оценивают по достоинству это приведет лишь к тому, что в центре появится больше китчевых уродов, а истории никакой и не будет. Мы и так лишены довоенных построек. Сейчас сносится советское наследие. Нужно уважительно относиться к истории. Быть внимательным в
вопросе что сносить, а что оставить.

Андрусь: Это вопрос управления. В Голландии есть комитет по красоте, не пропускающий не эстетичные здания. У нас такого нет. В Москве есть комитет по ландшафтной архитектуре города. Там смотрят, как здание войдет в ткань города. С каких ракурсов и как оно будет смотреться. Нашему комитету архитектуры, по большому счету, все равно что, где и как. Если есть большой инвестор, и он хочет что-то построить в Минске – ну чудесно: «На, строй! Вот тебе даже пару зданий поблизости снесем». Перед тем как сносить, нужно сто раз подумать.

Алексей: Довольно странно. Хрущевки утепляют, а «БелЭкспо» сносят. Выборочность сохранения для меня не ясна. Неужели городу нужно еще больше многофункциональных комплексов, когда коммерческая аренда итак уже в кризисе из-за избытка пустующих площадей.

KYKY: Раз уж мы говорим о советских зданиях. Давайте составим топ лучших зданий этого периода.

Андрусь: На первом месте, как мне кажется, должен быть ВДНХ, который сейчас снесли.

HTML

Алексей: Оно хорошо, но не думаю, что должно быть на первом месте.

Андрусь: Не знаю, мне так нравится это здание. Четыре колонны и стекло. Ничего лишнего.

Алексей: На самом деле, истинная ценность – это НВЦ «БелЭкспо» на проспекте Победителей – «Ромашка». Сейчас не один конструктор, в здравом уме, не возьмет на себя ответственность такое здание посчитать. Сейчас все делают на компьютерах, а у белорусских конструкторов нет практики, чтобы считать такие сложные конструкции: гиперболический параболоид. Это звучит даже страшно. Советские конструктора смогли и все получилось.

HTML

Андрусь: Имеется в виду, что там нет колон внутри. Крыша сложной формы и так распределяет нагрузку, на четыре опоры по краям. Но я все же за то здание, которое снесли.

Алексей: Ну да, на самом деле, тоже отличное. Настоящий модернизм был.

Андрусь: Вот это концептуальное здание! Особенно для того времени. Мало кто вообще думал тогда, что можно делать здания с полностью стеклянным фасадом. Там же вообще ничего не было кроме стекла на фасаде, оно полностью прозрачное было. Даже сейчас это звучит авангардно. И со всех сторон смотрелось классно. Очень хорошо было интегрировано в ткань города.

Алексей: Еще, я бы отметил, 15-ый корпус БНТУ. Слава богу, его начали реставрировать, и не испортили, а просто утеплили. Исправили косяки проектировщиков 80-ых. Тогда было модным воздушное отопление, но оно со временем себя не оправдало и его заменили. Косяки исправили, а образ корабля остался. Это достойный памятник архитектуры.

HTML

Андрусь: И рядом с ним общаги. Помните, да? Так вот, есть в мире такое бюро Bjarke Ingels Group, очень известное, входит в топ самых крутых архитекторских бюро. Вот у них есть здание один в один такое же, как общежитие 15-ого корпуса. Здание общежития действительно очень крутое, даже сейчас так не строят.

HTML

И здания на Востоке, напротив библиотеки, с фресками на торцах. Штука в том, что они были построены в 70-ые года, и их крыши использовались жильцами как огороды. Даже в голландском журнале писали о них. В то время, когда начинали строить метро. Был план набрать численность Минска до миллиона. Шла пропаганда переселения в город из деревень, и люди приезжали. А огурцы надо же где-то выращивать, по традиции. И вот этот дом был задуман, как экспериментальный. На крыше реально были огороды. Сейчас она, конечно, пустует. Но зато открывает замечательный вид на город.

HTML

Алексей: Тогда народ не понял. Опередили время. Это сейчас есть такое веяние, что крыши нужно обустраивать.

Андрусь: Да, все стремятся сделать крыши зелеными. Например, в Милане, можно увидеть, что на многих крышах растут деревья. Потом старый торговый центр Немига. Там идея была в том, чтобы разделить пассажиропотоки, чтобы машины ездили только внизу, а люди ходили только вверху. И эта идея, в задумке, могла распространиться на весь город.

Алексей: Как в типичном изображении города будущего, представляете?

HTML

Андрусь: Да, Немига могла оказаться городом будущего, на самом деле. Так она задумывалась. По факту, построили только торговый центр, на остальное денег не хватило. И все. Остались только переходы. Но идея же крутая! Машина никогда не собьет пешехода, если они не могут встретиться. Так же, как мы проектируем сейчас: если идет велодорожка, то она ниже уровня, где идет пешеход. Детская площадка – выше уровнем. Машины паркуются в другом месте. Это очень правильно так разбивать ландшафт. И вот эта идея на Немиге – она уникальна, да еще и в то время.

В наш список я бы поставил и типовое жилье, которое в районе Комаровки стоит. «Кукурузы» – они мне очень нравятся по эстетике. И «терки» – здания с играющими балконами около «Белой вежи». Интересно смотрятся эти «терки» и «кукурузы». Вроде типовое советское жилье, но получалось хорошо.

HTML

Стандартный хрущ – тоже крутой пример жилья для бедных. И вообще, хрущевка достаточно красивая.

Если представить город, каким он был до них: когда стояли бараки, в зданиях не было туалетов и одна баня на квартал, то хрущевки – просто чудо какое-то. В каждом доме есть свой санузел. Здание недорогое и быстро строящееся. Это большое достижение на то время. Причем, они же маленькие по масштабу. Не то, что сейчас «Мапид» строит – гигантские панели в которых, чувствуешь себя, как в муравейнике.